Перевод короткой заметки “Who Wrote ‘The Words of My Perfect Teacher’?” из блога Джеоффа Барстоу.
«Слова моего всеблагого учителя»‧ཀུན་བཟན་བླ་མའི་བཞལ་ལུང་ это один из самых знаменитых буддийских текстов, появившихся в Кхаме в XIX веке. Он был написан Патрулом Ринпоче в конце 1840 или даже 1850 года. (Эти даты — результат моих (Джеоффа Барстоу) собственных вычислений: в своей «Короткой биографии Патрула Ринпоче» Додрубчен III Джигме Тенпе Ньима говорит, что Патрул написал этот текст в затворе в монастыре Дзогчен. Строкой ниже Додрубчен говорит, что Патрул уехал из Дзогчена, чтобы навестить Шабкара, который, к сожалению, умер до того, как они могли встретиться (Хотел бы я побыть мухой на стене при той встрече.) Поэтому я предполагаю, что «Слова моего всеблагого учителя» были написаны незадолго до смерти Шабкара в 1851. Поправьте, если я ошибаюсь!) Патрул, однако, не называет себя автором текста, настаивая, что он всего лишь воспроизвёл то, чему его учитель Джигме Гьялве Ньюгу научил его (отсюда и название «Слова моего всеблагого учителя»). Подобное приписывание авторства в тибетских работах часто может казаться литературным приёмом, попыткой получить больший вес засчёт связывания работы со знаменитым предшественником. Поэтому обычно как тибетцы, так и иностранцы говорят о «„Словах моего всеблагого учителя“ Патрула», а не «„Словах моего всеблагого учителя“ Джигме Гьялве Ньюгу».
Тем не менее, в данном случае я задумываюсь, а не говорит ли Патрул правду, и не следует ли нам говорить об идеях из «Слов моего всеблагого учителя» как принадлежащих Джигме Гьялве Ньюгу, лишь номинально переданных через Патрула.
В моём предположении я думаю прежде всего о его резком обличении мясоедения:
ཁྱད་པར་བཤའ་ལུག་སོགས་གསོད་པའི་སྐབས།་དང་པོ་མང་པོའི་ཁྱུ་ནས་བཟུང་བའི་ཚེ།་དེ་ལ་འཇིགས་སྐྲག་གི་སྣང་བ་བསམ་གྱིས་མི་ཁྱབ་པ་ཡོད་པས།་དང་པོ་གང་དུ་བཟུང་ས་དེར་ཤ་ལ་ཁྲག་ཚོམ་འབྱུང།་དེ་རྗེས་ལུས་གནམ་ས་བསྒྱུར།་ཡན་ལག་འབྲེང་པས་བཀྱིག་མཆུ་ཐ་གུས་དཀྲིས།་དབུགས་ཕྱི་ནང་གི་རྒྱུ་འགྲུལ་བཅད་དེ་གནད་གཅོད་ཀྱི་སྡུག་བསྔལ་དོས་དྲག་པོ་མྱོང་བའི་སྐབས་སུ་ཡང་ད་དུང་ཅུང་ཟད་འཆི་བ་འགོར་ན་ཤན་པ་ལས་ངན་ཕལ་ཆེར་ཞེ་སྡང་ལངས་ནས་འདི་ལ་འཆི་རྒྱུ་མི་འདུག་ཟེར་ཏེ་བརྡུང་རྡེག་སོགས་བྱེད།་…་ཟ་ཕོད་པ་འདི་ལས་ཀྱི་སྲིན་པོ་དངོས་སོ་འདུག།
Когда овцу или другое животное убивают, сначала она чувствует невообразимый ужас, когда её изымают из стада. Когда её хватают, на теле образуются кровавые ссадины. Потом её переворачивают вниз головой, связывают ноги верёвкой и завязывают нос.
(Имеется в виду популярный способ забоя животных, когда животное задушивают, перетягивая морду верёвкой. Мясо животных, забитых таким способом, насыщенное кровью, считается особенно вкусным.)
Воздух для вдоха и выдоха перекрывают, и она испытывает ужасные страдания умирания. А если не умирает сразу, злой мясник избивает её, выкрикивая: «Эта всё не сдохнет!..» Любой, кто может есть такое — настоящий демон!
Думается, автор этого абзаца (и многих других антимясоедских высказываний в «Словах моего всеблагого учителя»), возможно, был вегетарианцем. И тем не менее, в «Биографии Патрула» Додрубчена III нет указания на то, что Патрул когда-либо становился вегетарианцем (хотя ему и приписывается запрет кочевникам подносить ламам мясо во время ритуалов). Более того, я не нашёл ничего в других работах Патрула, указывавшее бы на то, что он был особенно против мясоедения. «Слова моего всеблагого учителя» в этом отношении стоят особняком.
С другой стороны, Джигме Гьялве Ньюгу был вегетарианцем (или как минимум, его помнят как вегетарианца). В своей «Автобиографии» Кхенпо Нгагчунг утверждает, что Джигме Гьялве Ньюгу стал вегетарианцем во время одного из первых затворов на горе Цари и с тех пор не прикасался к мясу. В старом Тибете были вегетарианцы, но быть вегетарианцем было непросто и требовало определённой самоотдачи. По-видимому, те, кто принимал это ограничение, делали так из сильных убеждений, которые и могли стать причиной подобных филиппик в адрес мясоедов. Поэтому нам по всей видимости следует поверить Патрулу Ринпоче, когда он говорит, что «Слова моего всеблагого учителя» принадлежат его всеблагому учителю, а не ему самому.