Недавно я прочитал интересную и хорошую книгу Ричарда Познера «Закон, прагматизм и демократия».
Юриспруденция и теория права всегда вызывали у меня фрустрацию, какую обычно также вызывают и работы разных философов. Метафизика и абсурд — авторы начиняют ими свои теории как душе угодно, и читателю приходится толкать перед собой эту тележку как в романе Пелевина «Жизнь насекомых» герои второй главы толкают перед собой «йа».
Прагматический подход к праву Познера — это такой юридический дзэн. Право не обладает какой-либо внутренне присущей моральностью, как любят сторонники разных теорий естественного права. Право не возводится в абсолют просто потому что существует, как любят позитивисты. Нормы права не обладают непрекословным авторитетом, и при их анализе нужно учитывать не только букву закона, как любят формалисты, но и его дух. Тем не менее, это не означает полного произвола судей при принятии решений, потому что судьи должны учитывать ценность стабильности права и возможные последствия своего решения, но не в предельном смысле как любят сторонники консеквенциализма, а лишь в разумной степени, исходя из текущей ситуации.
Такой подход прост и интуитивно понятен, хотя и очень трудно формализуется, и не сводится к набору принципов и правил. И судя по тому, как Познер вынужден оправдывать сам термин «прагматизм», есть немало сторонников принимания пальца за Луну, вчитывающих в понятие прагматического подхода к праву разные негативные смыслы.
Помимо права в книге также рассматривается демократия. Познер начинает с анализа концепции демократии Дьюи и исходит из понятия демократии в её наиболее общем смысле — как научного, политического, этического или иного подхода, предполагающего, что интеллектуальные навыки и информация широко распределены среди всего населения, а не сосредоточены в руках узкой группы «специалистов». При этом Познер отмечает, что Дьюи, считающий, что демократическое общество может быть построено на принципах, характерных для научного сообщества, и что свобода научного поиска может привести к тому, что люди экспериментальным путём выработают идеальную систему управления сообществом, идеалистичен в своей уверенности, что принципы организации научного сообщества можно успешно перенести на общество в целом.
Познер далее сравнивает концепцию Дьюи с концепцией элитистской демократии Шумпетера и совещательной демократии и справедливо отмечает, что демократическая политическая система в её существующем виде непрямой демократии может обладать теми же недостатками, что и недемократические системы, и что единственное эпистемологическое преимущество демократии состоит в возможности надёжного определения общественного мнения. Так как я всегда мысленно сравниваю западный демократический подход с китайским меритократическим, я сразу же вспомнил статью, в которой утверджалось, что главная проблема китайской политической системы состоит в трудности получения вышестоящими органами информации о реальном положении дел.
Познер также уделяет достаточно много места анализу «чистой теории права» Келсена, причём последнюю он использует в качестве исходной для обоснования допускаемой Келсеном возможности применения экономических методов анализа в юриспруденции, после чего он анализирует правовые взгляды Хайека, основанные на его экономической теории.
Заключительная часть книги посвящена анализу с точки зрения прагматического подхода громких судебных процессов 1990-х, таких как Клинтон против Джонс и Буш против Гора, в которых Верховный Суд США принимал прагматические решения.
Я очень рад, что нашёл через эту книгу возможность взглянуть на право и демократию отдельно от религиозно-идеологических свистелок и звенелок, и обрёл некий эталон разумного подхода, с точки зрения которого легче будет анализировать разные странные теории права. А кроме того, благодаря этой книге я сделал открытие, что оказывается существует литература по юриспруденции, способная избавлять от юридической тревожности, а не нагнетать её, мой ум прояснился, и я захотел почитать ещё интересных и хороших книг по теории права и иным увлекательным областям знания.