Стихотворение, вдохновившее Сэмимару?

Однажды я заглянул в Манъёсю…

Если всё японское, о чём я писал до сих пор, казалось таинственным и непонятным, то по сравнению с «Манъёсю» это был список Дзёё-кандзи-хё‧常用漢字表.

Сами иероглифы узнать, конечно, намного проще — нет нужды различать скоропись и отличать её от хэнтайганы.

Но прочитать это, да ещё и понять — это уму не постижимо!

Дело в том, что Манъёсю‧万葉集 — древнейшая антология японской поэзии-вака, была составлена в период Нара‧奈良時代, до 759 года, задолго до того как сложился классический японский язык.

Язык стихов в Манъёсю — древнеяпонский‧上代日本語, это самая ранняя исторически засвидетельствованная форма японского языка. Если послушать современную фонетическую реконструкцию, он больше похож на австронезийские языки, нежели на современный японский. Структура слога была ещё проще — не было ни носового ŋ, ни геминации (удвоения согласных), вместо современного звука h был p, а гласных наоборот было больше — выделяется восемь, хотя некоторые учёные считают некоторые из них дифтонгами.

Записывались эти стихи совершенно невероятным способом. Слоговых азбук у японцев, понятное дело, не было, но и просто перевести японские стихи на вэньянь (камбун) не очень-то удобно. К тому же имена и географические названия хочешь-не хочешь, а придётся записать фонетически.

Но никакой стройной системы ещё не было! В результате часть стихов и все пояснения к ним действительно записали камбуном. Большую часть стихов же записали манъёганой — фонетически использованными иероглифами. При этом разнообразие иероглифов намного превосходит то количество, которое впоследствии стало хэнтайганой — сказалось как отсутствие стандартизации, так и более сложная фонетика старояпонского. Полный словарь манъёганы не опубликован до сих пор. К тому же, манъёгану использовали как в онных, так и изредка в кунных чтениях, а кроме того, некоторые иероглифы обозначают сразу два слога. Наконец, в отдельных случаях запись вообще имеет форму ребуса.

И всё же, к счастью, несколько томов Манъёсю уже вышли в прекрасном академическом переводе Александра Вовина, который также написал и грамматику древнеяпонского (A Descriptive and Comparative Grammar of Western Old Japanese) в двух томах, поэтому и обычный непосвящённый теперь имеет возможность прикоснуться к древнейшей японской поэзии.

Итак, однажды я заглянул в Манъёсю… и к удивлению, увидел там очень знакомую строчку これやこの, с которой начинается знаменитое стихотворение Сэмимару.

Впрочем, оказалось, что остальное стихотворение отличается, и написала его принцесса Ахэ‧阿閇皇女 (будущая императрица Гэммэй‧元明天皇).

Но сходство не ограничивается одной первой строкой. Поэтому, хотя жанр кёка в тот период ещё не появился, мне кажется очевидным, что Сэмимару, который безусловно, был знаком с Манъёсю, вдохновлялся этим стихотворением.

И кстати, беглое знакомство с грамматикой древнеяпонского позволило мне разгадать загадку имени Сэмимару‧蝉丸. Оказывается, его (а заодно и другого великого японского поэта Хитомаро‧人丸) так звали вовсе не потому что они были как-то особенно круглы. Оказывается, в древнеяпонском まろ это было местоимение «я», и также часто использовалось как суффикс мужских имён.

А теперь — стихотворение принцессы Ахэ (или, в соответствии с реконструкцией древнеяпонской фонетики — Апе).

• Первая строчка — информация о стихотворении, написанная камбуном, за исключением названия горы 背の山, написанного манъёганой.
• Для того, чтобы прочитать его по-японски, нужно поменять порядок слов и дописать окуригану: 背の山を越ゆるとき阿閇皇女にお作る歌‧Стихотворение, написанное принцессой Ахэ, когда она переходила через гору Сэ-но-яма.
• Интересно, что в более позднюю эпоху эти слова уже звучат недостаточно вежливо по отношению к члену императорской семьи, поэтому комментатор указывает, что 越ゆ следует читать 玉越, а 御作る следует читать 詠みにせる.
• Стихотворение написано во время поездки императорского двора в провинцию Кии‧紀伊国 на юге Хонсю.
• Принцессе тогда было 15 лет.
• 背の山‧Гора-муж — это одна из двух гор, называемых 妹背の山‧Горы — муж и жена. Они расположены по берегам реки 紀ノ川, сейчас это префектура Вакаяма‧和歌山県.
• Само стихотворение написано иероглифами с манъёганой.
• Заметьте, что большая часть манъёганы — 也、能、尓、者、流、二 читается легко при знании хираганы и хэнтайганы.
• Трудно прочитать только записанные иероглифами частицу して и глагол にほふ‧быть красивым.
• Название провинции Ямато, в которой находилась столица, в Манъёсю ещё записывалось иероглифом 倭. В самом конце периода Нара были выбраны более благозвучные иероглифы 大和.
• きち это «дорога в провинцию Кии». Современное слово 道 на самом деле состоит из уважительного префикса み и собственно корня путь‧ち. А префикс можно сейчас видеть в таких словах как おおみかみ、みこと、みかど、みやこ.
• Перевод А.И. Глускиной:

Вот она,
Гора страны Ямато!
Та, что имя мной любимого взяла,
Та, что на путях в Кии видна,
Знаменитая гора Сэнояма!

Сравним это стихотворение со стихотворением Сэмимару:

• В обоих стихотворениях есть мотив границы — застава и переход через гору.
• Оба стихотворения посвящены знаменитому месту.
• Оба стихотворения выражают впечатление от настоящего момента, можно сказать, что это далёкие предки хайку.
• В обоих стихотворениях есть мотив грусти от расставания. У Сэмимару — прямое упоминание, а у принцессы Ахэ — грусть от расставания с любимым, про которого ей напомнила пара гор — муж и жена.